Par sacrement du sujet

Smierc Polarstern

«Я» (Ich) всегда нуждается в свидетеле и сообщнике, пусть даже воображаемом — в его внутреннем диалоге. Мы нуждаемся в существе, способном либо отрицать нас (сопротивляться нам), либо признавать нас (восхищаться нами) — что, в сущности, есть ступени одного и того же процесса раскрытия потаенности Selbst: преступление —> раскаяние —> исповедь. В этом, среди прочего, проясняются мотивы революционера и преступника (Tyler Durden и Hannibal Lecter): в акте творческого/разрушающего отчуждения субъект ищет понимания, раскрытия, подобно Господу, взыскующему и обретающему свидетеля — в Рабе (человеке). Зрящий драму в небесах постигает ее мораль в опыте καθαρσις, отождествляясь одновременно с жертвой и палачом, Господином и Рабом: причащаясь к жертве — и искупая жертву в моменте истины, в таинстве смирения. «Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы». (Лк. VIII:17)

 

Август 2016

* Ранее не публиковалось

 

 

 

 

 

G+